Поиски правды в пьесе М.Горького «На дне».

    Пьеса «На дне» — это иносказание о человеке, для которого правда и жизнь полярно разошлись. Правда человека и правда о человеке никак не могут совпасть у героев пьесы. Например, у Насти. Бубнов и Барон смеются над выдуманной ею историей о любви к ней Рауля. Но за дешевой выдумкой стоит внутренняя потребность Насти в этой любви и вера в то, что такая любовь изменила бы ее и ее жизнь. Для нее — это самая святая правда. Но правда Насти не может перейти из сферы мечты в сферу реальности. Она не отделилась от Насти и не перешла в факт ее жизни. Так происходит абсолютное расхождение правды о Насте и правды Насти. В жизни Настя — проститутка и фантазерка. Но на уровне понимания самой героини эта разница остается непроясненной.
Аналогичное противоречие между правдой героя и правдой о герое характерно почти для каждого персонажа, включая Сатина, который любит повторять: «Хорошо это — чувствовать себя человеком!» А на деле он — «арестант, убийца, шулер».
Еще древние греки поняли, что нельзя абсолютизировать «голую» правду, и создали свое классическое триединство «истина, добро и красота». Горький в пьесе «На дне» отважился перекинуть мостик между понятиями «человек» и «правда». В завершающих споры о правде и человеке монологах Сатина эта мысль формулируется четко: «Что такое — правда? Человек — вот правда». «Существует только человек, все остальное — дело его рук и его мозга».
По Горькому, голая правда не представляет ценности. Правдолюбец Бубнов обрисован драматургом с откровенной неприязнью. Непонятно, чего больше в словах Бубнова — жажды правды или стремления
унизить и оскорбить человека. Правда Бубнова зла, и потому она далека от истины. Такими же соками злобы и ненависти питается «честность» Татарина.
Чтобы стать действенной, полезной, правда должна опираться на нечто более глубокое, чем она сама. По Горькому, этой опорой является Человек.
Мир же, окружающий героев пьесы, живет по другому закону. В нем истинной ценностью обладают дела и вещи. А человек — лишь приложение к ним. Обитатели «дна» по-своему даже симпатичны, ибо в них нет ничего от «Ионыча» и «человека в футляре». Если человек — это только мозг и руки, рассуждает Васька Пепел, «ежели людей по работе ценить... тогда лошадь лучше всякого человека... возит — и молчит!». Не случайно К. С. Станиславский, первый исполнитель роли Сатина, подчеркивал в горьковской пьесе именно этот пафос босяцкой свободы: «Свобода — во что бы то ни стало! — вот ее духовная сущность. Та свобода, ради которой люди опускаются на дно жизни...»
Несгибаемая вера человека в справедливую и прекрасную жизнь выражена в притче Луки о праведной земле. Это идейная сердцевина пьесы. Здесь сталкиваются друг с другом «человек» со своей верой в существование праведной земли и «ученый», опровергающий своими картами и цифрами эту иллюзию: «Покажи ты мне, сделай милость, где лежит праведная земля и как туда дорога?» «Ну, тут человек и рассердился — как так? Жил-жил, терпел-терпел и все верил — есть! А по планам выходит — нету! Грабеж... И говорит он ученому: ах ты... сволочь эдакой! Подлец ты, а не ученый... да в ухо ему — раз! Да еще!.. А после того пошел домой и — удавился!»
Здесь кроется ключ к разгадке идейной противоречивости пьесы «На дне». Если реальность не позволяет человеку сохранять чувство собственного достоинства, то пусть «правду о человеке» заменит «правда человека» (или «святая вера»). Человек в притче о праведной земле жестоко расплатился за свою веру. Но это был его выбор, его собственное решение. И именно о нем говорит Сатин: «Человек — свободен... он за все платит сам, и потому он — свободен!» Актер, вспомнивший на мгновение, что это значит — чувствовать себя Человеком, повторил поступок человека из притчи, предпочтя возвышенную смерть унизительной жизни.
Правда реалистов привязывала человека к действительности, искажавшей до неузнаваемости абстрактные ценности моралистов и философов, делала его заложником и жертвой жизни. В образе Клеща Горький сталкивает в непримиримом противоречии такие бесспорные нравственные ценности, как труд и гуманность: «Ты думаешь, я не вырвусь отсюда? Вылезу... кожу сдеру, а вылезу... Вот погоди... умрет жена...» Чтобы зажить по-человечески, требуется принести человеческую жертву. Пробиться в жизнь, как вырваться из капкана, можно лишь содрав с себя шкуру. Человеческое отношение к Анне несовместимо в Клеще с пониманием себя как человека. На примере этого персонажа Горький демонстрирует, какую метаморфозу претерпевают «на дне» такие понятия, как «стыд», «совесть», «честь» и пр. Именно они заставляют Клеща презирать и люто ненавидеть людей, прежде всего ближних своих. Чтобы он оставался честным, они все должны издохнуть.
Горький не столько ищет в пьесе готовый ответ на вопрос (а есть ли на свете способ вырваться на свободу из этого порочного круга?), сколько ставит вопрос: а можно ли считать человеком того, кто смирился и больше не ищет ответа на этот вопрос? Отсюда и стержневой мотив пьесы — противоречие между Правдой раба и свободой Человека. Художественная ценность пьесы в том, что она задала этот острый и мучительный вопрос, а не в том, что найден ответ. Ответа не было и в жизни. И вопрос этот прозвучал как надежда для тех, кто отчаялся и смирился, и как вызов тем, кто предпочитал философствовать в комфорте.