Отождествление литературного языка и языка литературы, по-видимому, представляет собой результат неправомерного переосмысления соответствующих понятий: по своему первоначальному смыслу эпитет «литературный» непосредственно соотносился совсем не с «литературой» в современном значении этого слова, а с «литерой» (буквой), и выражение homo literatus означало именно человека грамотного, владеющего книжной латынью, то есть грамотея, книжника. Понятие «литературный язык», таким образом, означает по своему исходному смыслу язык книжный, то есть нормированный, связанный с грамотностью, с книжным учением. Литературный язык связан при этом со специальной книжной нормой.

Тем самым, история литературного языка – это история нормы. Между тем, история языка литературы – это история отклонений от нормы. Это определяет принципиально различный подход к языку литературных произведений у историка литературного языка и у историка литературы. Историка литературного языка интересуют стандартные явления, то есть те, на которых реализуется творческая активность отдельных авторов; историка литературы интересует творческое своеобразие писателя, в частности, постольку, поскольку оно проявляется в языке. (Б.А. Успенский).
1)

Литературный язык — это язык книжный, нормированный.
2)

Историка литературы интересует не язык эпохи, а творческое своеобразие писателя.
3)

История литературного языка — это история смены языковых норм.
4)

Нельзя отождествлять понятия литературный язык и язык художественной литературы.