Всем давать – давалка сломается.
Мы выполнили все пункты от А до Б.
Хотели как лучше, а получилось, как всегда.
Надо контролировать, кому давать, а кому не давать. Почему мы вдруг решили, что каждый может иметь?
Мы никуда не вступаем. Да нам и нельзя вступать. Как начнем вступать, так обязательно на что-нибудь наступим.
На любом языке я умею говорить со всеми, но этим инструментом я стараюсь не пользоваться.
Тут у многих, между прочим, лежит. Ну и пусть лежит. Вот у тебя лежит? Ну, значит, он тебе не нужен, ну, если нет нужды его использовать.
Надо делать то, что нужно нашим людям, а не то, чем мы здесь занимаемся.
Никак еще не могу это для себя понять. Где я? Куда я попал?
Правительство – это не тот орган, где, как говорят, можно только языком.
А мне и думать не надо! Я убежден, это специально чем хуже, тем лучше.
Многие спорят, где оно лучше, снизу или сверху, по мне – снизу, так оно даже спокойнее.
Я готов и буду объединяться. И со всеми. Нельзя, извините за выражение, все время врастопырку.
Если бы я все назвал, чем я располагаю, да вы бы рыдали здесь!
Все это так прямолинейно и перпендикулярно, что мне неприятно.
Зюганов, выступая где-то в воскресенье на каком-то собрании или совещании, он же допустил недопустимое.
У нас какой-то, где-то мы чего-то там, сзади все чего-то побаиваемся.
Все те вопросы, которые были поставлены, мы их все соберем в одно место.
Вы думаете, что мне далеко просто. Мне далеко не просто!
Принципы у всех есть. Принципы, которые были принципиальны, были непринципиальны.
Мы продолжаем то, что мы уже много наделали.
Ну, не дай бог нам еще кого-то. Хватит. От этих тошнит от всех. Наших людей, я так понимаю. И вас тоже, наверное. Я же вижу по глазам, вас же тошнит.
Я готов пригласить в состав кабинета всех-всех – и белых, и красных, и пестрых. Лишь бы у них были идеи. Но они на это только показывают язык и еще кое-что.
Мы не однодневки, не одноpазовые.
Меня всю жизнь пытаются задвинуть. Задвигал только нет.
Надо всем лечь на это и получить то, что мы должны иметь.
Мы были, есть и будем. Только этим и занимаемся сейчас.
На ноги встанем – на другое ляжем.
Да и я вон в своем седле премьерском – только ветер в ушах.
Что я буду втемную лезть. Я еще от светлого не отошел.
Есть еще время сохранить лицо. Потом придется сохранять другие части тела.
Что, похоже на меня, что можно взять Черномырдина куда-то, загнать или нагнуть? Это что, было когда-нибудь? Примеры были какие-нибудь?
По-моему, у нас сейчас все с протянутыми руками. Главное, чтобы что-то другое не протянули.
Мы до сих пор пытаемся доить тех, кто и так лежит.
Что-то много стало таких желающих что-то возбуждать! Пусть возбуждаются!
А страна у нас, хватит ей вприпрыжку заниматься прыганьем.
Президент показал и еще покажет.
Некоторые думают, что правительство – это тот орган, к которому каждый может прикоснуться определенным местом. Ошибаются! (о критике со стороны прессы)
А кто пытается мешать – о них мы знаем в лицо. Правда, там не назовешь это лицом.
Я чувствую, сегодня какое-то такое витает в воздухе: там кто кому, кто чего…
Сейчас идут мощные такие объяснения: что, почему, как. Черномырдин и Чубайс, вот… Кого-то Чубайс, кого-то Черномырдин. Все это далеко не так, далеко не так. Даже очень далеко не так.
Я бы не стал увязывать эти вопросы так перпендикулярно.
Не надо умалять свою роль и свою значимость. Это не значит, что нужно раздуваться здесь и, как говорят, тут махать, размахивать кое-чем.
То, что там заявляют вот те, кого вы называете, я их даже не хочу называть этим словом,– их не должно быть там.
Мы пойти на какие-то там хотелки, как говорят, я извиняюсь, кто-то хочет больше, ну, здесь так не бывает.
Ввяжемся в драку – провалим следующие, да и будущие годы. Кому это нужно? У кого руки чешутся? У кого чешутся – чешите в другом месте!

*Спасибо тем, кто меня любит - вы делаете меня лучше
Спасибо тем, кто меня ненавидит - вы делаете меня сильнее
Спасибо тем, кому вообще пофиг - вы нужны для массовки..."

*Леся: я самая скромная)))хожу в самой короткой юбке)
Анастасия: ого)а вдруг тебя изнасилуют)
Леся: кто???? физики????!!!