Попытка заключения договора о коллективной безопасности стран в 1934 году

Несмотря на всю сложность обстановки в Европе, сталинская советская дипломатия продолжала исходить в своей политике из возможности объединения усилий держав в борьбе за моральную легализацию большевизма и его продвижения вглубь Европы — в противовес угрозы фашистской агрессии. Советское правительство настойчиво искало средства обеспечения коллективной безопасности против Германии.

В сентябре 1934 г. Советский Союз принял приглашение 30 государств вступить в Лигу наций. После выхода из Лиги наций Германии и Японии у Сталина появились определенные возможности использовать Лигу в качестве орудия распространения большевизма с одной стороны, для защиты в случае нападения извне при постоянной пропаганде идей мира и "разоблачения" "провокаторов" войны с другой стороны.

В официальном же заявлении советского представителя М. М. Литвинова подчеркивалось, что СССР вступил в Лигу наций с единственной целью и единственным обещанием всемирно сотрудничать с другими народами в деле сохранения неделимого мира. "Я знаю, — сказал Литвинов, — что Лига наций не имеет в своем распоряжении средств полного упразднения войн.

Я убежден, однако, и в том, что при твердой воле и дружном сотрудничестве всех ее членов весьма многое может быть сделано и в каждый данный момент для максимального уменьшения шансов войны. Но это является достаточно почетной и благородной задачей, осуществление которой принесет неисчисляемые блага человечеству".

Над этой задачей Советское правительство не переставало работать в течение всего времени своего существования. Отныне оно хочет объединить свои усилия с усилиями других государств, представленных в Лиге".

Возможному противнику (скорее всего Англии) , надо было противопоставить подавляющую комбинацию сил и таким путем воспрепятствовать успеху действий, направленных на подготовку и развязывание нападения.

Особое значение в этом могли иметь региональные пакты взаимопомощи с участием широкого круга европейских государств.

Эта точка зрения Советского государства была положительно оценена, прежде всего, во Франции, которой традиционно угрожала Германия. Подписанный правительством Эррио 29 ноября 1932 г. советско-французский договор о ненападении служил хорошей основой для дальнейшего сближения между обеими странами.

31 октября 1933 г. Поль Бонкур поставил вопрос о возможных совместных контрмерах со стороны СССР и Франции в случае усиления подготовки Германии к войне. В декабре 1933 г. Наркоминдел СССР выступил с предложениями, в которых предусматривалось, что СССР не возражает против заключения в рамках Лиги наций регионального соглашения о взаимной защите от агрессии со стороны Германии; согласен на участие в этом соглашении Бельгии, Франции, Чехословакии, Польши, Литвы, Латвии, Эстонии и Финляндии или некоторых из этих стран, но с обязательным участием Франции и Польши; независимо от обстоятельств по соглашению о взаимной защите участники соглашения должны обязаться оказывать друг другу дипломатическую, моральную и по возможности материальную помощь также в случаях военного нападения, не предусмотренного самим соглашением.

В то время Франция стояла на пороге важных событий. Вечером 6 февраля 1934 г. на улицах Парижа произошло выступление французских фашистов, руководимых полковником де ла Рокком и поддержанных начальником парижской полиции Кьяппом. Сплоченность и единство действий французских левых партий и рабочих организаций обрекли выступления фашистов на провал. 12 февраля в Париже была проведена грандиозная демонстрация пролетарской солидарности. Она послужила толчком к развитию широкого демократического движения в стране, завершившегося в дальнейшем созданием народного фронта.

В новом кабинете, явившемся результатом компромисса между правыми партиями и центром, портфель министра иностранных дел получил Луи Барту.

Луи Барту, хотя он и состоял членом правой партии, был выразителем того внешнеполитического курса, который диктовался трезвым учетом угрозой гитлеровской агрессии, национальными интересами Франции.

По мнению Барту, защита Франции против фашистской опасности должна была опираться на систему союзов, заключенных с Польшей, Чехословакией, Румынией и Югославией. Он старался сохранить и франко-английское сотрудничество, опасаясь, однако, как бы Франция, по выражению Клемансо, не оказалась в роли лошади, а Англия — в роли наездника.

Тревога Барту и его сторонников относительно растущей угрозы со стороны германского милитаризма находила подтверждение в многочисленных фактах.

В марте 1934 г. французское правительство получило дополнительные сведения о форсированном перевооружении Германии. Численность личного состава германских вооруженных сил, национал-социалистский моторизованный корпус, национал-социалистский авиационный корпус, "Трудовой фронт"и "Организацию Тодта", достигала почти одного миллиона человек. Расходы на рейхсвер в 1934-1935 гг. возрастали с 344,9 млн. до 574,5 млн. марок.

17 апреля 1934 г. французское правительство направило Великобритании ноту, в которой вновь ставило вопрос о безопасности Франции, которую оно не отделяло от безопасности других европейских государств.

"Фактически, — гласила нота, — германское правительство, не ожидая результатов переговоров, пожелало поставить нас перед своим решением продолжать перевооружения во всех видах и в том объеме, который оно определяет по собственному усмотрению, пренебрегая условиями Версальского договора".

Английская дипломатия, на словах поддерживая идею системы коллективной безопасности Европы, на деле помогала гитлеровцам срывать организацию такой системы.

В этих условиях СССР и Франция совместно выступили за заключение договора о коллективном отпоре Германии. В течение 1934 г. советская дипломатия вела переговоры с Францией о заключении Восточного пакта.

По предложению Луи Барту, пакт должен был включать Германию, СССР, Польшу, Литву, Латвию, Эстонию, Финляндию и Чехословакию. Участники пакта в случае нападения на одного из них должны были автоматически оказывать стороне, на которую совершенно нападение, военную помощь.

Франция брала на себя гарантию выполнение пакта, не будучи его непосредственным участником. Из такого положения следовало, что в случае, если бы кто-либо из участников пакта отказался выполнить постановление о помощи стране, на которую напали, Франция обязана была бы сама выступить против агрессора.

В мае 1934 г. в ответ на французские предложения Наркоминдел констатировал готовность обсудить с Францией вопрос о подписании отдельного пакта. После ряда бесед к концу июня удалось окончательно разработать франко-советский проект Восточного пакта.

27 июня 1934 г. проект Восточного пакта был передан французским правительством английскому. Проектом предусматривалось заключение двух соглашений о взаимопомощи, связанных между собой в единую систему: пакта взаимопомощи между СССР, Германией, Польшей, Чехословакией, Эстонией, Финляндией, Латвией, Литвой и франко-советского пакта о взаимопомощи.

Германия категорически отказалась стать участником пакта. Фашистское правительство утверждало, что у него существует "страх перед советской агрессией", что "пакт служит делу окружения Германии". Страх, надо признать, был весьма и весьма оправдан — СССР огромными темпами милитаризировался, продолжались чистки и замены по всем слоям общества, роста пропаганда "великой безграничной державы".

Стремясь заручиться поддержкой Англии, Барту посетил Лондон. Однако в Лондоне его ожидал холодный прием. Посол Франции Корбэн сказал Барту: "Ваше превосходительство, англичане будут считать вас лицом, внушающим некоторое подозрение. Предложение заключить пакт с Россией будет очень плохо принято... " Слова посла полностью оправдались. Англия твердо стояла на ногах и не могла не замечать двух потенциальных агрессоров в Европе.

14 сентября 1934 г. заявило о своем отказе принять участие в Восточном пакте правительство Польши. Поездка Барту по столицам Восточной Европы не увенчалась успехом. В значительной мере все это объяснялось противодействием английской дипломатии.

Характеризуя отношение Англии к организации системы коллективной безопасности в Европе, советское полпредство сообщало в НКИД: "Английское правительство по существу всегда относилось к Восточному пакту недоброжелательно... Восточный пакт должен был бы сильно укрепить наши международные позиции, обезопасить нашу западную границу и облегчить наше положение на Дальнем Востоке... Восточный пакт, который неизбежно должен был бы сцементировать все французские связи на Востоке и в сильнейшей степени гарантировать безопасность самой Франции, способствовал бы чрезвычайному росту французского международного могущества.

Именно поэтому британская дипломатия не могла относиться с горячностью к Восточному пакту. " 19 июня 1934 г. глава советского дипломатического представительства в Лондоне заявил постоянному заместителю английского министра иностранных дел Ванситтарту, что общественное мнение /?! / Советского Союза "приписывает Англии подталкивание не только Японии, но и Германии к войне с нами и этим только объясняет сопротивление Англии Восточноевропейскому пакту".

Заключение договора о коллективном обеспечении безопасности в Европе, выдвинутого СССР совместно с Францией, было сорвано усилиями Германии, Польши и Англии.

Учитывая это, сталинская дипломатия предприняла действенные меры для заключения договора о взаимопомощи с Францией, а также для улучшения отношений с рядом соседних стран.

9 июня 1934 г. были восстановлены дипломатические отношения между СССР, Чехословакией и Румынией.