Биографии / Плутарх
Биографии писателей и поэтов
ПлутархПлутарх
Биография .
Биография Плутарха весьма скудна и может быть изучаемая преимущественно на
основании сочинений самого же Плутарха, в которых он нередко делится с
читателем воспоминаниями из своей жизни.
Прежде всего, в точности совершенно неизвестны годы его жизни, и
представление о них можно получить только из косвенных данных. Согласно этим
косвенным данным можно с полной уверенностью утверждать, что Плутарх
родился в конце 40-х годов I-го века нашей эры и умер в промежутке 120-125 гг., то
есть, прожил около 75 лет. Отец его был, несомненно, зажиточный человек, но он
не был аристократом. Это дало Плутарху возможность рано приступить к
школьным занятиям и ещё в юном возрасте стать высокообразованным
человеком. Родной город Плутарха - Херонен , в греческой области Беотии.
Все представители его семьи обязательно образованы и культурны, обязательно
высоки духом и отличаются безупречным поведением. О своей жене Тимоксене
Плутарх нередко говорит в своих сочинениях, и всегда говорит в самом высоком
тоне. Она была не только любящей женой, но ей претили разные женские слабости
вроде нарядов. Её любили за простоту нрава, за естественность поведения, за её
умеренность и внимательность.
У Плутарха было четыре сына и одна дочь, которая, как и один из сыновей, умерла
в младенческом возрасте. Плутарх настолько любил свою семью, что посвящал
её членам даже свои сочинения, а по случаю смерти дочери нежное и
возвышенное утешительное послание к собственной жене.
Известно о многих путешествиях Плутарха. Он побывал в Александрии, центре
тогдашней образованности, получал образование и в Афинах, бывал в Спарте,
Платеях, в Коринфе у Фермопия, в Риме и других исторических местах Италии, а
также в Сардах (Малая Азия) .
Имеются сведения об основанной им в Херонее философско-нравственной
школы.
Творческая деятельность.
Даже если исключить подложные и сомнительные сочинения Плутарха, всё же
список вполне достоверных и притом дошедших до нас сочинений является, по
сравнению с другими писателями, огромным. До нас дошли, во-первых, сочинения
историко-философского характера: 2 сочинения о Платоне, 6 - против стоиков и
эпикурейцев. Кроме того, имеются сочинения, посвящённые проблемам
космологии и астрономии, психологии, этики, политики, семейной жизни,
педагогики, антикварной истории. Плутарх написал несколько трактатов
религиозного и религиозно-мифического содержания. Особенно нужно выделить
его сочинения моралистического содержания, где он анализирует такие,
например, человеческие страсти, как сребролюбие, гневливость, любопытство. К
весьма сложным по своей тематике можно отнести застольные и пиршественные
беседы, составляющие, можно сказать, особый литературный жанр, а также
собрания изречений. Все эти сочинения представляют собой один общий раздел,
обыкновенно носящий малопонятное название Moralia. В этом разделе моральные
сочинения, правда, представлены очень широко, и без этой морали у Плутарха не
обходится почти ни один трактат.
Особый раздел сочинений Плутарха, и тоже огромный, тоже весьма популярный во
все века, и, может быть, даже более популярный, чем Moralia, - это
“Сравнительные жизнеописания” . Здесь можно найти и строго исторические
данные, и моралистику, и увлечение искусством портрета, и философию, и
беллетристику.
Плутарх и античная литература.
Античное мировоззрение и античная художественная практика опираются на
интуиции живого, одушевлённого и разумного космоса, всегда видимого и
слышимого, всегда чувственно воспринимаемого, вполне материального космоса
с неподвижной землёй посредине и с небом как областью вечного и правильного
движения небесного свода. Всё это, безусловно, предопределено самим
характером социально-исторического развития древнего мира. В то время как
последующие культуры сначала исходили из личности, абсолютной или
относительной, а также из общества и уже потом приходили к природе и космосу,
античная мысль наоборот, исходила из наглядной данности чувственно-
материального космоса и уже потом делала из этого выводы для теории
личности и общества. Это навсегда определило собой подчёркнуто
материальную, то есть архитектурно-скульптурную образность античных
художественных построений, что мы, безусловно, находим у Плутарха. Итак,
чувственно-материальная космология - вот исходный пункт мировоззрения и
творчества Плутарха.
Плутарх и классический период античной
литературы .
Поскольку античная литература просуществовала больше тысячелетия, она
прошла много разных периодов своего развития. Космология периода классики, а
именно высокой классики, - это учение о мироздании в платоновском “Тимее” .
Здесь дана ясная и отчётливая картина живого и материально-чувственного
космоса со всеми подробностями материальной сферики космоса. Поэтому
Плутарх в первую очередь платоник.
Плутарх находил в классическом платонизме в первую очередь учение о
божестве, но не в виде наивного вероучения, а в виде продуманного требования
бытия, и притом единого бытия, которое является пределом и возможностью для
всякого частичного бытия и для всякой множественности. Плутарх глубоко
убеждён в том, что если имеется бытиё частичное, изменчивое и незавершённое,
то это значит, что имеется бытиё единое и цельное, неизменное и
всесовершенное. “Ведь божественное не есть множественность, как каждый из
нас, представляющий разнообразную совокупность из тысячи различных частиц,
находящихся в изменении и искусственно смешанных. Но необходимо, чтобы
сущное было одним, так как существует только единое. Разнообразие же по
причине отличия от сущего оборачивается небытиём” (“Об “E” в Дельфах” , 20) .
“Вечно неизменному и чистому присуще быть единым и несмешанным” (там же) .
“Насколько возможно найти соответствие между переменчивым ощущением и
умопостигаемой и неизменной идеей, настолько это отражение даёт так или
иначе какое-то призрачное представление о божественной милости и счастье”
(там же, 21) . Таким отражением божественного совершенства является прежде
всего космос. Об этом говорится уже и в цитируемом здесь трактате (21) : “Всё,
что присуще так или иначе космосу, божество объединяет в своей сущности и
удерживает слабую телесную субстанцию от уничтожения” .
По космологической проблеме Плутарх посвящает целых два трактата в связи
сочинения своими комментариями на платоновского “Тимея” . В трактате “О
происхождении души в “Тимее” Платона” Плутарх развивает в чисто
платоническом духе учение об идее и материи, о вечном, но беспорядочном
существовании материи, о превращении божественным Демиургом этой материи в
красоту, строй и порядок существующего теперь космоса, о создании вечного и
неизменного движения небесного свода с помощью упорядочивающей
деятельности мировой души и о вечной красоте живого, одушевлённого и
разумного космоса. Действительно, и сам Платон в своём построении идеально
прекрасного космоса, как мы это находим в его диалоге “Тимей” , был на высоте
именно классического представления о космосе. И такое же классическое
представление является мечтой и Плутарха, на все лады восхваляющего красоты
совершенного, хотя и вполне чувственно-материального космоса.
Но уже и здесь на высоте своего теоретического мировоззрения Плутарх начинает
проявлять некоторого рода неустойчивость и даже двойственность своей
общефилософской позиции. Когда Платон строил свой космос, ему и в голову не
приходило противопоставлять добро и зло. Для него было достаточно уже того
одного, что вечный божественный Ум со своими вечными идеями оформил раз
навсегда бесформенную и неупорядоченную материю, откуда и появился тоже
вечный и тоже навеки прекрасный космос. Совершенно новый оттенок вносит
Плутарх в это классический оптимизм. В указанном трактате о происхождении
души по “Тимею” он вдруг начинает рассуждать о том, что отнюдь не вся
беспорядочная материя была приведена в порядок Демиургом, что значительные
её области остаются беспорядочными и до настоящего времени и что эта
беспорядочная материя (будучи, очевидно, тоже вечной) и теперь и всегда будет
началом всякого беспорядка, всяких катастроф и в природе и в обществе, то есть,
попросту говоря, злой душой мира. В этом смысле Плутарх толкует и всех
главнейших старых философов - Гераклита, Парменида, Демокрита, даже
Платона и даже Аристотеля.
Плутарх и эллинизм.
За классикой VI-IV вв. до нашей эры последовала та переработка классики,
которая обычно именуется не периодом эллинства, а периодом эллинизма.
Сущность эллинизма заключается в субъективной реконструкции классического
идеала, в его логической сконструированности и эмоционально-интимной
пережитости и охваченности. Поскольку Плутарх действовал в эпоху эллинизма,
его мировоззрение и художественная практика построены не на чистом
платонизме, но на его субъективистской и имманентно-субъективной
интерпретации. Плутарх - субъективистски настроенный интерпретатор
платонизма в условиях сохранения космологического объективизма в целом.
Плутарх и начальный период эллинизма.
Плутарх жил не в век начального эллинизма (III-I вв. до нашей эры) , а
непосредственно после него. И тем не менее печать этого начального эллинизма
решительным образом оказалась характерной для всего Плутарха. Этот
начальный период эллинизма не повлиял на Плутарха своими тремя
философскими школами - стоицизмом, эпикурейством и скептицизмом. Эти школы
возникли как защитное мероприятие для появившегося тогда индивидуализма и
субъективизма. Нужно было воспитать строгого и сурового субъекта и охранять
его внутренний покой перед нараставшей тогда громадой эллинистически-
римских империй. Плутарх оказался чуждым и сурового ригоризма стоиков, и
беззаботного наслажденчества эпикурейцев, и полного отказа от всякого
логического конструирования у скептиков.
Из всех аспектов нараставшего тогда субъективизма Плутарху оказалась ближе
всего малая, скромная и простая человеческая личность с её повседневными
привязанностями, с её любовью к семье и к родным местам и с её мягким,
сердечным патриотизмом.
Начальный период эллинизма с его тремя философскими школами - стоицизмом,
эпикурейством и скептицизмом - оказался для Плутарха слишком суровой
философской позицией. Как философ эллинизма, Плутарх, конечно, тоже
выдвигал на первый план человеческую личность и тоже хотел дать лично
продуманную и интимно пережитую картину объективной космологии. Но
указанные три основные школы начального эллинизма явно были для него
слишком суровы и требовательны, слишком абстрактны и бескомпромиссны. Выше
уже говорилось, что выступивший в те времена интимный человеческий субъект
был не так суров, как у стоиков, не так принципиален, как у эпикурейцев, и не так
безнадёжно анархичен, как у скептиков. Человеческий субъект проявил себя
здесь весьма своеобразно, начиная от своих повседневно-бытовых установок и
кончая разнообразными формами сентиментализма, романтизма и любых
психологических капризов. Было две таких тенденции раннего эллинизма,
которые не только имели положительное влияние на Плутарха, но часто даже
превышали собою прочие формы субъективной ориентации человека у Плутарха.
Первая такая тенденция у Плутарха - это бытовизм и вполне обывательская
личная ориентация. Этот бытовизм заполнял у Плутарха решительно все его
настроения и доходил до полной непринуждённости, до повседневной
ограниченности, до бессодержательного многословия и, прямо можно сказать, до
болтовни. Но от Менандра до Плутарха прошло всё-таки несколько столетий, и
чисто бытовые анализы во времена Плутарха уже устарели. Какой же был, в таком
случае, смысл десятки и сотни страниц отводить праздной болтовне на темы
повседневности и случайным анекдотам? А для Плутарха здесь крылся очень
большой смысл. На почве такого сплошного бытовизма выступала психология
маленького человека, выступала тенденция обезопасить себя от грандиозных и
слишком суровых проблем. Или, вернее сказать, суровые проблемы здесь не
снимались, но создавалась психологическая возможность переживать их не очень
болезненно и не очень трагически. Менандр - не платоник, а живописатель быта.
Но Плутарх - платоник, и вместе с платонизмом вырисовывался для него длинный
ряд глубоких, часто трагических и часто невыносимых проблем. Он умудрялся
выносить и переносить эти большие проблемы, часто для него значительные и
даже торжественные, но всегда требовательные и ответственные. Бытовизм
малого человека как раз и помогал Плутарху сохранять спокойствие духа и не
падать ниц перед неразрешимым и невозможным. Вот почему даже в своих
“Сравнительных жизнеописаниях” Плутарх, изображая великих людей, не только
не избегает никаких бытовых деталей, но часто даже придает им глубокое
значение.
Бытовизм начального периода эллинизма имел огромное значение и для
мировоззрения, и для писательской манеры Плутарха. Но в этом начальном
эллинизме была ещё одна, тоже новая и замечательная и тоже огромная по своей
силе, тенденция, воспринятая Плутархом глубоко, раз и навсегда. Эта тенденция,
или, лучше сказать, эта духовная стихия, была тем, что мы сейчас должны назвать
морализмом.
Это было безусловной новостью для греческой философии и литературы потому,
что все классические и уж тем более все доклассическое никогда не знало
никакой специальной моралистики. Дело в том, что вся классика живёт
героизмом, а героизму нельзя было научиться, героизм давался только самой
природой, то есть только богами. Все древние герои были либо прямыми, либо
косвенными потомками только самих же богов. Свершать героические подвиги
можно было, конечно, только после прохождения предварительной героической
подготовки. Но сделаться героем было нельзя. Можно было родиться героем и
усовершенствоваться в героизме. Но древнегреческий классический героизм - это
область не педагогическая, не воспитательная и потому не моралистическая.
Героизм в те времена был явлением природно-человеческим или, что-то же,
божественным. Но вот классика кончилась, и затем в период эллинизма, выступил
уже самый обыкновенный человек, не потомок богов, не герой по природе, а просто
человек. Для своих повседневных дел такой человек должен был специально
воспитываться, специально обучаться и тренироваться, всегда консультируясь у
старших и опытнейших. И вот тут-то как раз и зародилась та моралистика, которая
была неизвестна классическому герою. Чтобы стать приличным и достойным
человеком, нужно было знать тысячи личных, общественных и, вообще говоря,
моральных правил.
Плутарх - моралист. И не просто моралист. Моралистика - это его подлинная
стихия, беззаветная тенденция всего его творчества, никогда не угасающая
любовь и какое-то педагогическое наслажденчество. Только бы учить, только бы
наставлять, только бы разъяснять трудные вопросы, только бы поставить своего
читателя на путь вечного самоанализа, вечного самоисправления и неотступного
самосовершенствования.
Короче говоря, от этого начального периода эллинизма к Плутарху перешёл
бытовизм и добродушный морализм. Другими словами, Плутарх был благодушным
платоником, для которого гораздо ближе оказались бытописательно-
моралистические формы вместо грандиозных и величественных форм
классического платонизма и с интерпретацией его в духе мягкосердечно и
искренне настроенного бытописателя и моралиста.
Наконец, кроме прямой критики трёх философских школ начального эллинизма и
кроме бытописательной моралистики малого человека, Плутарх унаследовал от
раннего эллинизма ещё и ту смелость прогрессировавшего субъективизма,
которая потребовала всерьёз учитывать зло в природе, личности и обществе
вопреки безраздельному космологическому оптимизму. Именно скромный и
обывательски настроенный Плутарх требовал признания не только доброй, но и
злой души мира. В этом смысле он осмеливался критиковать даже и самого
Платона. Итак, субъективистски настроенный интерпретатор Платона, Плутарх
употребил эту интерпретацию для защиты малого и скромного человека, для
постоянного бытовизма и морализма и для признания за злом (а не только за
одним добром) колоссальной космической силы.
Плутарх и эллинское возрождение II в. нашей эры.
Плутарх, живший на рубеже I-II вв. нашей эры невольно оказался не только под
влиянием раннего эллинизма, но и под влиянием того более позднего эллинизма,
который в античной науке получил название века эллинского возрождения.
Необходимо отдавать себе строгий отчёт в том, что такое это эллинское
возрождение, в чём Плутарх с ним сходствует и в чём резко различествует.
Если брать эллинское возрождение как принцип, то это не могло быть буквальной
реставрацией несколько столетий назад отжившей классики. Это было
превращением классики не в буквальную, то есть не в буквально жизненную, но
только в эстетическую предметность, в самодовлеющее и вполне изолированное
созерцание давно минувшей красоты. Таким чистым эстетиком Плутарх никогда
не был, и такая изолированная самодовлеющая эстетическая предметность
всегда была ему глубоко чужда. Он не был способен на тонко-чувственный
импрессионизм Филостратов, на захлёбывание интересными филологическими
пустяками Атенея, сухое и методическое описательство мифографов или
беспардонную юмористику мифологических зарисовок у Лукиана.
Может быть, некоторым отдалённым результатом эллинского возрождения,
характерно именуемого ещё а как вторая софистика, было очень частое у
Плутарха многословие, доходившее у него иной раз до какой-то праздной
болтовни. Это была у него не просто болтливость, но опять таки защитная мера
для охраны прав обыденного человека на своё существование, на свои пусть
мелкие, но зато чисто человеческие потребности и настроения.
Подлинная значимость эллинского возрождения для Плутарха.
Эту подлинную значимость необходимо констатировать в том, каким методом
пользуется Плутарх в своей склонности к возрожденческой методологии. Именно
наглядно данная, созерцательно самодовлеющая и эстетически изолированная
предметность никогда не использовалась Плутархом буквально, никогда не была
для него “чистым” искусством, никогда не была искусством для искусства. В этом
эстетически-изолированном самодовлении, с виду вполне бескорыстном и ни в
чём жизненно не заинтересованном, Плутарх всегда почерпал силы именно для
жизни. Такое эстетическое самодовление всегда его оживляло, укрепляло,
освобождало от суеты и мелочей, всегда преобразующе действовало на психику,
на общество, облегчая борьбу, просветляя суету и осмысливая житейские
невзгоды и трагическую безвыходность. Вот почему бытовизм и морализм у
Плутарха всегда пересыпаны мифологическими и литературными примерами,
легендами, баснями и произвольно выдуманными ситуациями, анекдотами и
острыми словечками, на первый взгляд как будто нарушающими ровно текущее
изложение и как бы беспредметно уводящими в сторону. Вся эта мифология и
литература, все эти анекдоты и остроумные ситуации никогда и нигде не имели
для Плутарха самостоятельного значения, и в этом смысле они привлекались
вовсе не для целей изолированного самолюбования. Всё это внедрялось в
жизненную практику реально действующего человека, всё это разоблачало
низкую и бездарную природу порочных людских страстей, и всё это облегчало,
освежало, возвышало и умудряло самого обыкновенного маленького человека.
Таким образом, возрожденческо-эллинская теория искусства для искусства, не
отнимая у человека его прав на повседневность, сразу и одновременно
оказывалась и эстетически-самодавлеющей и возвышающей морально,
укрепляющей духовно. Платонизм в этом смысле претерпел у Плутарха ещё новое
преображение, и классическая космология, не теряя своей возвышенной красоты,
стала оправданием для бытового человека.
Антиномико-синтетический характер мировоззрения и творчества Плутарха.
В результате нашего обследования обширного литературного наследия Плутарха
необходимо сказать, что в настоящее время для филолога является подлинным
грехопадением сводить творчество Плутарха к какому-нибудь одному
абстрактному принципу. Правда, его социально-историческая основа,
хронологически весьма точная, повелительно требует рассматривать его как
переход от начального эллинизма, именно - к эллинскому возрождению II в. нашей
эры. Но это уже слишком общий принцип. Ближайшее рассмотрение его
мировоззрительных и творческих результатов свидетельствует о том, что
Плутарх - это чрезвычайно осложнённый платоник, не смогший подняться до
платонического монизма, но зато использовавший его многочисленные
идеологические оттенки, часто противоречивые, и делавшие этот платонизм
неузнаваемым. В приблизительном перечислении вот в таком виде можно было бы
представить все эти противоречивые и в полном смысле слова антиномические
черты Плутарха с его синтетизмом, если не всегда философским, то всегда
ясным и простым, благодушным и добродушным, наивным и мудрым. Именно, у
Плутарха совмещались универсализм и индивидуализм, космологизм и бытовизм,
монументальность и повседневность, необходимость и свобода, героизм и
морализм, торжественность и бытовая проза, идеологическое единство и
неимоверная пестрота изображений, самодовлеющая созерцательность и
практическая фактография, монизм и дуализм, стремление материи к
совершенству. Всё искусство историка античной литературы и философии в
отношении Плутарха в том и заключается, чтобы вскрыть и социально
исторически обосновать именно этот антиномико-синтетический характер его
мировоззрения и творчества. Для такого искусства требуется привлечение
огромных материалов, и сейчас к этому можно только отдаленно приближаться.
Плутарх и конец эллинизма.
Плутарх находился под сильным влиянием эллинского возрождения, хотя
использовал он его для обоснования прав повседневного человека. Но от чего
Плутарх уж безусловно был далёк - это от грандиозного завершения всего
эллинизма в последние четыре века античности, когда зародилась, процветала и
приходила в упадок философская школа неоплатоников. Эти неоплатоники тоже
не могли признать в качестве окончательной теорию самодовлеющего
созерцания. Они доводили до конца это чисто поэтическое самодавление,
домысливая его до того логического конца, когда поэтический и чисто
умственный образ вместо метафоры становился живой действительностью,
живой вещью и самостоятельно действующей субстанцией. Но поэтический образ,
данный как самостоятельная материальная субстанция, есть уже миф; и
неоплатонизм III-IV вв. нашей эры как раз и стал именно диалектикой мифа. У
Плутарха отношение к мифам было положительное, но не в смысле признания в
них первичных субстанций самого бытия. Мифы для него, в конце концов, тоже
остались на ступени метафорического морализма, хотя, конечно, всё ещё
уходящими в космологические глубины.
Литература:
А. Лосев, “Плутарх. Очерк жизни и творчества.” ;
2. Плутарх. Сочинения.
|
Лайфхак для парней: как добавить 💰 своей девушке? 
RSS: