Рядовой Федосеев, телефонист, появился на батарее с хорошими новостями: он сам видел, как фашистов выбили из Красной Поляны. Теперь нетрудно было догадаться, что батарею вот-вот перебросят на другой участок.
Лейтенант решил воспользоваться этим. Увидел замполита и попросил разрешения, пока батарея будет менять позицию, отлучиться в город ему и молоденькому телефонисту Федосееву: парень никогда не видел Москвы.
– За счёт положенного времени разрешу, – сказал замполит строго. – В самом деле, негоже защитнику Москвы не увидеть Москвы!
Выбрались заулками и переулками на Дмитровское шоссе, потом на трамвае добрались до станции метро «Сокол», вошли в почти невидимую дверь, окутанную морозным паром. Федосеев был разочарован тем, что на станции не оказалось эскалаторов, но в вагоне всё очень понравилось.
Неожиданно быстро доехали до площади Революции. Москвич-лейтенант сказал, что она в самом центре города. Пора выходить.
Федосеев весьма неуверенно ступил на эскалатор. Всё ему было ново в подземном этаже Москвы. «Стоять справа, проходить слева, тростей, зонтов и чемоданов не ставить». Те, кто спускается им навстречу по соседнему эскалатору, только что с мороза – румяные, особенно девушки… Но вот снова твёрдый пол под ногами.
Они перешли площадь, прошагали мимо Стереокино, мимо Центрального детского театра, постояли на площади Свердлова.
Фасад Большого театра, знакомый Федосееву по фотографиям и киножурналам, неузнаваем. Вся верхушка завешена двумя декорациями: слева двухэтажный дом, правее роща. Лейтенант объяснил, что это камуфляж.
Вышли на Красную площадь, и Федосеева сопровождало ощущение, что он ходит по давно знакомым местам. Лейтенант обещал показать Минина и Пожарского, народных ополченцев старой Руси, но памятник заложили мешками с песком.
А вот Пушкин, до которого они вскоре дошли, оказался ничем не укрыт: стоит с непокрытой головой, бронзовые плечи присыпаны снегом. Лейтенанта это всерьёз тревожило. Правда, в пепельном небе маячит аэростат воздушного заграждения, но всё же…
По бульварам дошли до Арбата и не торопясь вернулись на площадь Революции. Вторично спустились в метро: есть время прокатиться, осмотреть подземные дворцы. Понравилась Федосееву станция «Маяковская» со стальными колоннами, приглянулись «Красные ворота» – красные и белые плиты под ногами.
В огромном бомбоубежище, каким стало московское метро, складывался свой быт. На станции «Арбатская» на служебной двери – табличка «Для рожениц». На станции «Курская» работал филиал публичной Исторической библиотеки: он открывался, когда прекращалось движение поездов. Федосеев проникся уважением к подземным читателям: занимаются в часы воздушной тревоги!
Телефонистом владела радость узнавания нового большого города. Это чувство острее у человека, который мало путешествовал и жил где-то в медвежьем углу. А ещё в сердце Федосеева всё больше росла гордость: не всякому довелось защищать столицу такой страны.
Но каждый солдат, где бы он ни воевал, защищал столицу. Ему было что защищать!
словарь Даля, Тургенев "Русский язык", высказывание С.Джексона "Язык есть одежда мыслей".
RSS: